
Начиная с 2012 года FDA одобрило не менее 20 новых препаратов для лечения РМЖ. Выступая на симпозиуме, Надя Харбек (Nadia Harbeck), д.м.н., директор Университетской клиники Мюнхена им. Людвига и Максимилиана (LMU) отметила, что при этом разработчики лекарств, регулирующие органы, а за ними и пациенты в некотором смысле стали жертвами этого успеха. Да, терапевтические подходы и выживаемость пациентов улучшились, но клинических исследований, сравнивающих новые методы лечения со стандартными и доказывающих их преимущество, недостаточно. Более того, руководящие принципы лечения меняются так быстро, что клинические исследования за ними «не успевают»: устаревают уже к моменту публикации из-за изменения стандартов терапии. По мнению Нади Харбек, существует потребность в большем числе реальных доказательств эффективности новых методов, которые могут быть использованы в клинической практике, и в этом случае помочь может ИИ. «Нам нужно убедить регулирующие органы опираться в своих решениях на тщательно продуманный анализ реальных данных: их можно рандомизировать, можно использовать реестры и т. д.», – отметила она в своем докладе.
С ее мнением согласна Регина Барзилай (Regina Barzilay), доктор философии, профессор Массачусетского технологического института (США), эксперт по использованию ИИ в здравоохранении. Она отметила, что машинное обучение, успешно использующееся во многих областях, практически не применяется в области изучения РМЖ. Между тем ИИ мог бы быть полезным при биохимических исследованиях, изучении клеточного состава опухолей.
На роли прецизионной (персонализированной) медицины в онкологии подробнее остановилась Кристин Амброзоне (Christine Ambrosone), доктор философии, заведующая отделением профилактики и лечения рака в Комплексном онкологическом центре Розуэлл-Парк (Буффало, Нью-Йорк). По ее мнению, необходимо стараться выявлять пациентов, которые относятся к группе неблагоприятного прогноза, например пациентов с гормон-рецептор-отрицательным РМЖ, опухолями высокой степени злокачественности, трижды негативным РМЖ. Если этим пренебрегать, существует риск чрезмерного лечения онкобольных с опухолями низкого риска, которых потенциально можно идентифицировать с помощью новых инструментов прецизионной онкологии – таких как жидкостная биопсия, которая обладает высокой чувствительностью и специфичностью, позволяет выявлять раковые клетки, ДНК раковых клеток в биологических жидкостях, мутации в опухолях.
Еще одной ключевой проблемой является недостаточное использование «омиксных» технологий (omics technologies), различных дисциплин биологии (геномики, протеомики, метаболомики, метагеномики, феномики, транскриптомики), сосредоточенных на изучении устройства генома и реализации закодированной в нем информации, измерении закономерностей биологических характеристик – вариаций генов или экспрессии белков. Обсуждая эту тему, д.м.н., онколог Института онкологии Густава Русси (Франция) Фабрис Андре (Fabrice André) подчеркнул, что метастатический РМЖ не следует рассматривать как нозологию. Вместо этого опухоли следует определять по общим молекулярным характеристикам. По мнению Фабриса Андре, в этом будущее персонализированной медицины: сотрудничество академических и отраслевых групп для создания индивидуальной терапии РМЖ на основе генетических факторов пациентов.
Обсуждая неравенство в доступе к диагностике и терапии РМЖ, онкологи, участвующие в симпозиуме, отметили две проблемы: расизм и общая несправедливость в отношении слоев населения, имеющих разные финансовые возможности. Так, Лори Пирс (Lori Pierce), д.м.н., онколог-радиолог из Университета Мичигана (США) особо отметила назревшую необходимость привлечения к участию в клинических исследованиях большего числа представителей разных рас. Например, шесть исследований эффективности препаратов для лечения РМЖ (маргетуксимаб, сацитузумаб говитекан, тукатиниб, трастузумаб дерукстекан, альпелисиб и талазопариб) включали совсем небольшой процент участниц афроамериканского, латиноамериканского и азиатского происхождения. При этом хорошо известно, что риск возникновения ряда особо агрессивных опухолей (например, трижды негативного РМЖ) выше для некоторых из этих групп. Руководитель исследований в Исследовательском совете по защите интересов пациентов Университета Северной Каролины (США) Пэтти Спирс (Patty Spears) отметила, что существуют данные, которые ясно показывают желание пациентов – представителей различных рас – участвовать в клинических испытаниях. Главная задача исследователей – обеспечить им доступ. А общей задачей ученых, клиницистов и лечащих врачей на местах является обеспечение равных возможностей и доступности диагностики и лечения РМЖ, независимо от статуса и финансовых возможностей пациентов.

Прецизионная медицина (или точная медицина) – это новый подход к профилактике и лечению заболеваний, при котором учитывается то, как гены конкретного человека, окружающая среда и образ жизни (питание, физическая активность) влияют на его здоровье. Прецизионная медицина помогает исследователям и врачам более точно прогнозировать, какие стратегии профилактики и лечения конкретного заболевания будут эффективны для определенных групп людей. Пример прецизионной медицины в онкологии – использование таргетной терапии.

- MD
- Professor of Medicine at University Paris Saclay

- MD
- Professor of Medicine at University Paris Saclay