Показатели заболеваемости и смертности населения от рака мочевого пузыря существенно различаются в разных географических регионах России. Исследование проведено с целью оценки основных эпидемиологических показателей злокачественных новообразований (ЗНО) мочевого пузыря у жителей г. Санкт-Петербурга и регионов России за период 2012–2021 гг. Изучены грубые и стандартизованные показатели заболеваемости, смертности, распространенности, возрастная структура пациентов, число случаев диагностики заболевания на различных стадиях, показатели одногодичной летальности и 5-летней выживаемости, данные о законченных случаях лечения новообразований мочевого пузыря.
По результатам за указанный период выявлено повышение показателей заболеваемости и распространенности ЗНО мочевого пузыря. При этом показатели смертности снижались, а 5-летней выживаемости – повышались. Это свидетельствует об эффективности проводимого лечения. Более чем в 50 % случаев заболевание выявлялось на I стадии патологического процесса, что обусловлено надлежащим уровнем диагностики. Основные медико-статистические показатели у больных со ЗНО мочевого пузыря в Санкт-Петербурге сопоставимы со средне-российскими данными, а по ряду параметров превосходят их.
Введение
Рак мочевого пузыря (РМП) является наиболее распространенным злокачественным новообразованием (ЗНО) мочевыводящих путей и занимает 10-е место среди всех ЗНО в мире. В 2018 г. в мире было зарегистрировано 549 393 новых случая заболевания РМП и 199 922 случая смерти, связанных с ним [1]. Данная патология примерно в 4 раза чаще встречается у мужчин, чем у женщин. У мужчин РМП занимает 6-е место среди наиболее распространенных ЗНО и 9-е место среди причин смерти от рака. Известно, что стандартизованные по возрасту показатели смертности начали снижаться в развитых странах, в то время как в странах с низким уровнем социального развития имеют тенденцию к увеличению [2].
По прогнозам, в течение следующего десятилетия заболеваемость ЗНО мочевого пузыря (МП) в мире продолжит расти [3]. Это во многом связано с увеличением продолжительности жизни населения, а также с уровнем распространенности факторов риска РМП, основным из которых является курение табака. Общеизвестно, что уровень вреда от табакокурения соответствует интенсивности и стажу курения [4]. Среди других факторов риска развития ЗНО МП обсуждаются потребление алкоголя, ожирение, воздействие химических веществ, лучевой терапии (например, по поводу ЗНО гинекологического профиля), избыточное потребление мяса животных, нарушение обмена веществ, хроническая инфекция мочевыводящих путей, пол и генетические факторы [5]. До 8 % случаев РМП связывают с влиянием профессиональных факторов (обработка красок, резины, нефтепродуктов, работа с электротехническими и химическими процессами) [6].
Цель исследования – оценить основные медико-статистические показатели ЗНО МП в г. Санкт-Петербурге и регионах России для совершенствования алгоритмов лечения и диагностики.
Материалы и методы
Изучены основные эпидемиологические показатели ЗНО МП в Санкт-Петербурге, России и отдельных федеральных округах (ФО) за период 2012–2021 гг.: грубые и стандартизованные показатели заболеваемости, смертности, распространенности, возрастная структура пациентов, число случаев диагностики заболевания на различных стадиях, показатели одногодичной летальности и 5-летней выживаемости, данные о законченных случаях лечения новообразований МП. Распространенность ЗНО МП отражает количество заболеваний на 1 тыс. жителей и рассчитывалась как отношение числа первичных обращений к средней численности населения, умноженное на 1000.
За основу были взяты данные базы Медицинского информационно-аналитического центра (Санкт-Петербург), проанализированы формы ежегодной государственной отчетности № 35 «Сведения о больных злокачественным новообразованием» и № 7 «Сведения о случаях злокачественных заболеваний» за 2012–2020 гг. Статистический анализ проводили с использованием программного обеспечения «МедИнфо-4».
Результаты: заболеваемость
В период с 2012 по 2021 г. в России зафиксировано увеличение грубого показателя заболеваемости ЗНО МП с 9,93 до 10,70 случая на 100 тыс. населения (табл. 1).
Максимальный прирост грубого показателя заболеваемости в России отмечался с 2012 по 2019 г. в восточных регионах России (6,57; 7,05 и 7,37 случая на 100 тыс. населения соответственно). В 2014 г. 1-е рейтинговое место занял Сибирский ФО с показателем 7,12 на 100 тыс. населения. В 2016 и 2017 гг. Сибирский ФО сохранял лидирующие позиции. Самый низкий стандартизованный показатель заболеваемости ЗНО МП в 2012 г. отмечался в Северо-Западном и Северо-Кавказском ФО (5,37 и 5,39 случая на 100 тыс. населения соответственно). В Северо-Кавказском ФО сохранялись минимальные стандартизованные показатели заболеваемости, кроме 2015 г., когда наиболее низкий показатель оказался в Крымском ФО (5,00 случая на 100 тыс. населения). Аналогичный параметр заболеваемости зафиксирован в Центральном ФО.
В Санкт-Петербурге стандартизованный показатель заболеваемости ЗНО МП в 2012–2014 гг. оказался ниже среднероссийских данных, в 2015–2021 гг. – выше.
Корреляции заболеваемости и распространенности не выявлено. На фоне роста грубого и стандартизованного показателей заболеваемости в России с 2012 по 2021 г. отмечено увеличение распространенности ЗНО МП с 60,9 до 80,0 случая на 100 тыс. населения (табл. 3).
Анализ данных по ФО свидетельствует, что в 2012–2020 гг. наибольший показатель распространенности ЗНО МП отмечался в Южном ФО (в 2012 г. – 76,0; в 2013 г. – 77,8; в 2014 г. – 80,3; в 2015 г. – 83,7; в 2016 г. – 85,4; в 2017 г. – 87,4; в 2018 г. – 89,8; в 2019 г. – 92,0; в 2020 г. – 94,3 случая на 100 тыс. населения). В 2021 г. 1-е рейтинговое место занял Центральный ФО – 87,4 случая на 100 тыс. населения. Один из самых низких показателей распространенности ЗНО МП за 2012–2021 гг. зарегистрирован в Северо-Кавказском ФО.
Показатель распространенности ЗНО МП в Санкт-Петербурге в 2012–2021 гг. превысил среднероссийский. Увеличение данного показателя составило с 80,6 до 87,8 случая на 100 тыс. населения. Следует отметить, что абсолютное большинство пациентов со ЗНО МП – жители города в возрасте старше 60 лет (табл. 4).
Результаты: ранняя диагностика
Особое внимание уделяется диагностике ЗНО МП на ранних стадиях онкологического процесса.
В России в 2012 г. в 37,4 % случаев ЗНО МП диагностированы на I стадии, в 31,7 % – на II стадии. В 2016 г. доля случаев неоплазий, выявленных на I стадии, существенно увеличилась и составила 46,7 %. В последующие годы подобная тенденция сохранялась, и в 2021 г. более половины случаев (56,7 %) ЗНО МП верифицированы на I стадии патологического процесса, на I–II стадии – 78,5 % (табл. 5).
Обращают на себя внимание снижение в России числа случаев диагностики ЗНО МП на IV стадии патологического процесса с 10,0 % в 2012 г. до 8,7 % в 2021 г., а также снижение числа случаев выявления заболевания без учета стадии с 3,4 до 1,0 %.
В 2012 г. наиболее часто ЗНО МП на I стадии диагностированы в Приволжском ФО (40,4 %), в 2016–2021 гг. – в Центральном ФО (в 2016 г. – 51,2 %; в 2017 г. – 53,5 %; в 2018 г. – 57,2 %; в 2019 г. – 60,9 %; в 2020 г. – 57,4 %; в 2021 г. – 61,5 %). Минимальный удельный вес выявления заболевания на I стадии за все годы наблюдения отмечался в Дальневосточном ФО. В то же время на данной территории прослеживается общероссийская тенденция к увеличению случаев диагностики ЗНО МП на I стадии (в 2012 г. – 31,9 %; в 2016 г. – 37,6 %; в 2017 г. – 41,5 %; в 2018 г. – 41,7 %; в 2019 г. – 42,2 %; в 2020 г. – 46,8 %; в 2021 г. – 44,9 %).
В Санкт-Петербурге частота выявления случаев ЗНО МП на I стадии за период 2016–2021 гг. выше среднероссийского показателя, а на IV стадии – ниже (табл. 6).
Результаты: смертность
За период с 2012 по 2021 г. стандартизованный показатель смертности населения от ЗНО МП уменьшился в России с 2,38 до 1,83 случая на 100 тыс. жителей (табл. 7).
Наиболее высокий стандартизованный показатель смертности в 2021 г. отмечен на территории Дальневосточного ФО (2,27 случая на 100 тыс. населения), а наиболее низкий – в Северо-Кавказском и Приволжском ФО (1,62 и 1,63 случая на 100 тыс. населения соответственно).
В Санкт-Петербурге стандартизованный показатель смертности от ЗНО МП в 2012–2021 гг. уменьшился с 2,27 до 1,83 случая на 100 тыс. жителей и уже в 2021 г. соответствовал среднероссийскому. В динамике за 10-летний период наблюдения максимальный стандартизованный показатель смертности в городе зафиксирован в 2020 г. (2,29 случая на 100 тыс. населения), что, вероятно, связано со сложной эпидемиологической обстановкой на фоне распространения новой коронавирусной инфекции COVID-19, в ФО в 2021 г. отмечено его существенное снижение.
Результаты: одногодичная летальность
Показатель одногодичной летальности при ЗНО МП в России снизился с 18,9 % в 2012 г. до 13,8 % в 2021 г. (табл. 8).
В течение 1 года в 2012 г. в Центральном ФО зарегистрировано 17,5 % случаев смерти пациентов после установления диагноза ЗНО МП, в 2013 г. в Южном ФО – 15,8 %, в 2014 и 2015 гг. в Центральном ФО – 16,2 и 14,0 % соответственно. В 2016 г. практически сравнимые данные выявлены в трех ФО – Центральном (15,9 %), Южном (15,2 %) и Северо-Западном (15,6 %); в 2017 г. – в Центральном (13,3 %) и Южном (13,8 %). В 2018 г. самый низкий показатель одногодичной летальности отмечен в Центральном (13,9 %), Южном (13,7 %) и Северо-Западном (13,5 %) ФО, в 2019 г. – в Центральном (12,6 %) и Северо-Кавказском (12,9 %) ФО, в 2020 г. – в Центральном ФО (12,0 %), а в 2021 г. – в Северо-Кавказском и Центральном ФО (12,0 и 12,3 % соответственно).
В Санкт-Петербурге в 2012, 2013 и 2021 гг. данный параметр превышал среднероссийские показатели, в 2014–2017 гг. он оказался ниже. В России и Санкт-Петербурге в 2017 г. показатель одногодичной летальности составил 14,9 %.
Результаты: доля больных, состоящих на учете 5 лет и более
России доля больных со ЗНО МП, состоящих на учете 5 лет и более, отражает качество диагностики и лечения, и в динамике за 10 лет она увеличилась и в 2021 г. составила 57,2 % (в 2012 г. – 48,9 %) (табл. 9). Самые высокие показатели доли больных со ЗНО МП, состоящих на учете 5 лет и более, в 2012 и 2013 гг. выявлены на территории Приволжского ФО (51,4 и 52,1 % соответственно), в 2014 г. – в Крымском ФО (55,8 %). В 2015 г. получены сопоставимые показатели в Приволжском (52,6 %), Крымском (52,4 %), Северо-Западном (52,6 %) и Южном (52,1 %) ФО. Южный ФО сохранил свои лидирующие позиции в последующие годы (в 2016 г. – 55,7 %; в 2017 г. – 55,8 %; в 2018 г. – 55,8 %; в 2019 г. – 57,4 %; в 2020 г. – 59,4 %; в 2021 г. – 62,7 %).
Минимальные показатели доли больных со ЗНО МП, состоящих на учете 5 лет и более, в 2012 и 2013 гг. зарегистрированы в Дальневосточном ФО (41,4 и 44,4 % соответственно), в 2014 г. – в Северо-Кавказском ФО (44,4 %). В 2015 г. зафиксированы сопоставимые данные на этих территориях России (46,4 и 46,7 % соответственно), в 2016 г. – в Дальневосточном ФО (48,1 %), а также в Сибирском ФО (48,1 %). Самый низкий показатель доли больных, состоящих на учете 5 лет и более, выявлен на территории Сибирского ФО, где он отмечался до 2021 г.
В Санкт-Петербурге показатель доли больных со ЗНО МП, состоящих на учете 5 лет и более, в 2012 и 2015–2020 гг. превышал, в 2013 г. был ниже, а в 2014 и 2021 гг. соответствовал среднероссийским данным.
Результаты: числе случаев завершенного радикального лечения
Сведения о числе случаев завершенного радикального лечения характеризуют качество диагностики и лечения. Как и показатель доли лиц, состоящих на учете 5 лет и более, в России увеличился удельный вес завершенных случаев радикального лечения ЗНО МП за период с 2012 по 2021 г. с 63,4 до 67,9 % (табл. 10).
За анализируемый период в России более чем 60 % завершенных случаев радикального лечения ЗНО МП составили хирургические виды лечения (63,4–69,2 %), около трети случаев – комбинированные или комплексные (кроме химиолучевых) (30,5–35,1 %). Удельный вес химиолучевых методов лечения оставался минимальным и составил 0,7–2,1 %.
Анализ данных по административным территориям России свидетельствует, что наибольший удельный вес завершенных случаев лечения ЗНО МП в 2012 г. зафиксирован в Северо-Западном ФО (66,7 %), в 2016 г. – в Центральном ФО (70,8 %), в 2017 г. – в Северо-Западном ФО (70,7 %), в 2018 г. – в Приволжском ФО (72,5 %), в 2019 г. – в Центральном ФО (73,4 %), в 2020 г. – в Приволжском ФО (72,4 %), в 2021 г. – в Северо-Западном ФО (75,4 %). Наименьший удельный вес завершенных случаев радикального лечения ЗНО МП выявлен в 2012 г. в Дальневосточном ФО (47,5 %), в 2016 г. – в Уральском и Северо-Кавказском ФО (52,1 и 52,6 %, соответственно), в 2017 г. – в Северо-Кавказском ФО (57,4 %), в 2018 г. – в Уральском ФО (57,7 %), в 2019 г. – в Дальневосточном ФО (61,1 %). В 2020–2021 гг. наименьшая доля завершенных случаев радикального лечения отмечена в Уральском ФО (58,5 и 56,6 % соответственно).
В Санкт-Петербурге за весь анализируемый период времени удельный вес завершенных случаев радикального лечения ЗНО МП существенно превышал среднероссийские показатели и составил 73,0–83,3 % (2021 г.). Обращает на себя внимание превышение удельного веса хирургических методов лечения по сравнению с аналогичным показателем в других регионах России. Удельный вес случаев комбинированного или комплексного (кроме химиолучевых) метода лечения в Санкт-Петербурге в целом сопоставим с таковым по стране (за исключением 2012 и 2016 гг.).
Обсуждение
За период 2012–2021 гг. в Санкт-Петербурге, как и в целом в России, заболеваемость ЗНО МП увеличилась. В 2015–2021 гг. этот показатель в городе превышал аналогичный параметр по стране. Большинство пациентов с РМП составляют жители Санкт-Петербурга старше 60 лет.
С учетом увеличения ожидаемой продолжительности жизни прогнозируется также закономерное возрастание числа пациентов с РМП [5–15]. В настоящее время значительно улучшилось качество диагностики РМП, что способствует увеличению доли больных с ранними стадиями заболевания и доли больных, состоящих на учете 5 лет и более. В Санкт-Петербурге эти показатели не превышают среднероссийские.
Морфологические исследования являются основополагающими для диагностики и лечения опухолей МП [16]. В настоящее время в России диагноз ЗНО МП подтверждается морфологически в 96,7 % случаев (в 2011 г. – в 87,6 %) [17]. С учетом относительно высоких показателей раннего выявления ЗНО МП, в отличие от других неопластических процессов, до настоящего времени отсутствует общепринятая программа скрининга РМП. Вероятно, это связано также с низкой частотой видов заболевания с агрессивным течением [18]. В то же время скрининг определенных групп населения позволил бы повысить выживаемость больных со ЗНО МП. Так, в исследовании A.R. Zlotta и соавт. пациенты с аристолохиевой нефропатией дважды в год подвергались цистоскопии в течение 10 лет и у половины из них своевременно диагностирован РМП. При этом при медиане наблюдения почти 8 лет летальные случаи среди этих пациентов отсутствовали 19].
В 70 % наблюдений ЗНО МП характеризуются поверхностным процессом с тенденцией к рецидивированию [5]. Примерно в трети случаев РМП представлен мышечно-инвазивным вариантом с высоким риском метастатического распространения и смертности пациентов. Вследствие этого правильное стадирование РМП и морфологическое заключение являются одними из основных принципов постановки диагноза и выбора оптимального метода лечения для каждого пациента. В проведенном нами исследовании установлено, что ЗНО МП в России в основном верифицируют на I стадии патологического процесса. В Санкт-Петербурге этот показатель выше среднероссийского, что свидетельствует о высокой степени онконастороженности врачей общей практики и своевременной диагностике опухолевого процесса.
Несмотря на то что в последние годы внедряются в практику новые схемы химиотерапии и активно изучаются иммунотерапевтические препараты [16], основным методом лечения РМП по-прежнему является хирургическое вмешательство. Трансуретральная резекция применяется для лечения пациентов с немышечноинвазивным РМП, радикальная цистэктомия – для лечения мышечно-инвазивной формы заболевания [20]. В Санкт-Петербурге удельный вес хирургических методов лечения превышает таковой в среднем по России, что, наряду с более высокими показателями 5-летней выживаемости больных по сравнению с данными по стране, свидетельствует о выборе правильной тактики лечения и высокой эффективности работы онкоурологической службы города в целом и амбулаторного звена в частности.
В европейских странах на сегодняшний день наблюдается медленное, но все же неуклонное снижение смертности от РМП, что обусловлено эффективной работой средств массовой информации, в результате которой отмечено уменьшение распространенности курения. При этом доступность высококачественной медицинской помощи способствует раннему выявлению потенциально смертельных случаев заболевания и повышению доли надлежащего качества оказания медицинской помощи [2]. В России также, как и в европейских странах, отмечается снижение уровня смертности населения от ЗНО МП за 10-летний период.
Заключение
Медицинская помощь жителям Санкт-Петербурга со ЗНО МП оказывается на достаточно высоком уровне. Основные медико-статистические показатели заболеваемости ЗНО МП и смертности от них в 2012– 2021 гг. сопоставимы со среднероссийскими данными, а по ряду параметров лучше их. Оценка медико-статистических показателей в динамике может применяться при совершенствовании алгоритмов лечебно-диагностической помощи пациентам со ЗНО МП.
1. Witjes J.A., Babjuk M., Bellmunt J. et al. EAU-ESMO consensus statements on the management of advanced and variant bladder cancer-an international collaborative multistakeholder effort (dagger): under the auspices of the EAU-ESMO Guidelines Committees. Eur Urol 2020;77(2):223–50. DOI: 10.1016/j.eururo.2019.09.035
2. Teoh J.Y., Huang J., Ko W.Y. et al. Global trends of bladder cancer incidence and mortality, and their associations with tobacco use and gross domestic product per capita. Eur Urol 2020;78(6):893–906. DOI: 10.1016/j.eururo.2020.09.006
3. Wong M.C.S., Fung F.D.H., Leung C. et al. The global epidemiology of bladder cancer: a joinpoint regression analysis of its incidence and mortality trends and projection. Sci Rep 2018;8:1129. DOI: 10.1038/s41598-018-19199-z
4. Van Osch F.H., Jochems S.H., van Schooten F.J. et al. Quantified relations between exposure to tobacco smoking and bladder cancer risk: A meta-analysis of 89 observational studies. Int J Epidemiol 2016;45(3):857–70. DOI: 10.1093/ije/dyw044
5. Cumberbatch M.G.K., Jubber I., Black P.C. et al. Epidemiology of bladder cancer: a systematic review and contemporary update of risk factors in 2018. Eur Urol 2018;74(6):784–95. DOI: 10.1016/j.eururo.2018.09.001
6. Purdue M.P., Hutchings S.J., Rushton L., Silverman D.T. The proportion of cancer attributable to occupational exposures. Ann Epidemiol 2015;25(3):188–92. DOI: 10.1016/j.annepidem.2014.11.009
Расчет медико-статистических показателей выполняли с учетом среднегодовой численности мужского населения по стандартной методике. Расчет отдельных статистических параметров (распределение случаев ЗНО по стадиям, показателей летальности в течение года, ранжирование по частоте и др.) проводили с помощью программного обеспечения «Популяционный раковый регистр» (ООО «Новел»), «МедИнфо-4» с использованием базы данных отдела медицинской статистики опухолевых заболеваний Медицинского информационно-аналитического центра с учетом пособий для врачей и методических рекомендаций МНИОИ им. П.А. Герцена – филиала НМИЦ радиологии. Ежегодно пополняемая база данных в совокупности аналитически аккумулирует сведения первичных медицинских документов (регистрационных карт больных со ЗНО – форма № 030-6ГРР; выписок из медицинских карт стационарного больного неоплазией – форма № 027-1/У; карт маршрутизации пациентов с опухолевым процессом и другими заболеваниями).
Таблица 1. Грубые показатели заболеваемости злокачественными новообразованиями мочевого пузыря (на 100 тыс. населения) в 2012–2021 гг. с учетом данных по территориям России
Таблица 3. Распространенность злокачественных новообразований мочевого пузыря (на 100 тыс. населения) в 2012–2020 гг. с учетом данных по территориям России
Таблица 4. Число случаев верификации злокачественных новообразований мочевого пузыря в Санкт-Петербурге в 2012–2021 гг. с учетом возраста пациентов, n (%)
Таблица 5. Число случаев злокачественных новообразований мочевого пузыря в России в 2012, 2016–2021 гг. с учетом стадий онкологического процесса, %
Таблица 6. Число случаев злокачественных новообразований мочевого пузыря в Санкт-Петербурге в 2012, 2016–2021 гг. с учетом стадий онкологического процесса, %
Таблица 7. Стандартизованные показатели смертности населения от злокачественных новообразований мочевого пузыря (на 100 тыс. населения) в 2012–2021 гг. с учетом данных по территориям России
Таблица 8. Показатели одногодичной летальности больных со злокачественными новообразованиями мочевого пузыря в 2012–2021 гг. с учетом данных по территориям России, %
Таблица 9. Доля больных со злокачественными новообразованиями мочевого пузыря, состоящих на учете 5 лет и более, в 2012–2021 гг.с учетом данных по территориям России, %
Таблица 10. Число случаев злокачественных новообразований мочевого пузыря в России и Санкт-Петербурге, радикальное лечение которых закончено в 2012, 2016–2021 гг.,%
5. Cumberbatch M.G.K., Jubber I., Black P.C. et al. Epidemiology of bladder cancer: a systematic review and contemporary update of risk factors in 2018. Eur Urol 2018;74(6):784–95. DOI: 10.1016/j.eururo.2018.09.001
6. Purdue M.P., Hutchings S.J., Rushton L., Silverman D.T. The proportion of cancer attributable to occupational exposures. Ann Epidemiol 2015;25(3):188–92. DOI: 10.1016/j.annepidem.2014.11.009
7. Состояние онкологической помощи населению России в 2012 году. Под ред. А.Д. Каприна, В.В. Старинского, Г.В. Петровой. М.: МНИОИ им. П.А. Герцена – филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздава России, 2013. 232 с. State of oncological care in Russia in 2012. Eds.: А.D. Kaprin, V.V. Starinskiy, G.V. Petrova. Moscow: MNIOI im. P.A. Gertsena – filial FGBU “NMITS radiologii” Minzdrava Rossii, 2013. 232 p. (In Russ.).
8. Состояние онкологической помощи населению России в 2013 году. Под ред. А.Д. Каприна, В.В. Старинского, Г.В. Петровой. М.: МНИОИ им. П.А. Герцена – филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России, 2014. 235 с. State of oncological care in Russia in 2013. Eds.: А.D. Kaprin, V.V. Starinskiy, G.V. Petrova. Moscow: MNIOI im. P.A. Gertsena – filial FGBU “NMITS radiologii” Minzdrava Rossii, 2014. 235 p. (In Russ.).
9. Состояние онкологической помощи населению России в 2014 году. Под ред. А.Д. Каприна, В.В. Старинского, Г.В. Петровой. М.: МНИОИ им. П.А. Герцена – филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России, 2015. 236 с. State of oncological care in Russia in 2014. Eds.: А.D. Kaprin, V.V. Starinskiy, G.V. Petrova. Moscow: MNIOI im. P.A. Gertsena – filial FGBU “NMITS radiologii” Minzdrava Rossii, 2015. 236 p. (In Russ.).
10. Состояние онкологической помощи населению России в 2015 году. Под ред. А.Д. Каприна, В.В. Старинского, Г.В. Петровой. М.: МНИОИ им. П.А. Герцена – филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России, 2016. 236 с. State of oncological care in Russia in 2015. Eds.: А.D. Kaprin, V.V. Starinskiy, G.V. Petrova. Moscow: MNIOI im. P.A. Gertsena – filial FGBU “NMITS radiologii” Minzdrava Rossii, 2016. 236 p. (In Russ.).
11. Состояние онкологической помощи населению России в 2016 году. Под ред. А.Д. Каприна, В.В. Старинского, Г.В. Петровой. М.: МНИОИ им. П.А. Герцена – филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России, 2017. 236 с. State of oncological care in Russia in 2016. Eds.: А.D. Kaprin, V.V. Starinskiy, G.V. Petrova. Moscow: MNIOI im. P.A. Gertsena – filial FGBU “NMITS radiologii” Minzdrava Rossii, 2017. 236 p. (In Russ.).
12. Злокачественные новообразования в России в 2017 году (заболеваемость и смертность). Под ред. А.Д. Каприна, В.В. Старинского, Г.В. Петровой. М.: МНИОИ им. П.А. Герцена – филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России, 2018. 250 с. Malignant tumors in Russia in 2017 (morbidity and mortality). Eds.: А.D. Kaprin, V.V. Starinskiy, G.V. Petrova. Moscow: MNIOI im. P.A. Gertsena – filial FGBU “NMITS radiologii” Minzdrava Rossii, 2018. 250 p. (In Russ.).
13. Злокачественные новообразования в России в 2018 году (заболеваемость и смертность). Под ред. А.Д. Каприна, В.В. Старинского, Г.В. Петровой. М.: МНИОИ им. П.А. Герцена – филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России, 2019. 250 с. Malignant tumors in Russia in 2018 (morbidity and mortality). Eds.: А.D. Kaprin, V.V. Starinskiy, G.V. Petrova. Moscow: MNIOI im. P.A. Gertsena – filial FGBU “NMITS radiologii” Minzdrava Rossii, 2019. 250 p. (In Russ.).
14. Злокачественные новообразования в России в 2019 году (заболеваемость и смертность). Под ред. А.Д. Каприна, В.В. Старинского, А.О. Шахзадовой. М.: МНИОИ им. П.А. Герцена – филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России, 2020. 252 с. Malignant tumors in Russia in 2019 (morbidity and mortality). Eds.: А.D. Kaprin, V.V. Starinskiy, A.O. Shakhzadova. Moscow: MNIOI im. P.A. Gertsena – filial FGBU “NMITS radiologii” Minzdrava Rossii, 2020. 252 p. (In Russ.).
15. Злокачественные новообразования в России в 2020 году (заболеваемость и смертность). Под ред. А.Д. Каприна, В.В. Старинского, А.О. Шахзадовой. М.: МНИОИ им. П.А. Герцена – филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России, 2021. 252 с. Malignant tumors in Russia in 2020 (morbidity and mortality). Eds.: А.D. Kaprin, V.V. Starinskiy, A.O. Shakhzadova. Moscow: MNIOI im. P.A. Gertsena – filial FGBU “NMITS radiologii” Minzdrava Rossii, 2021. 252 p. (In Russ.).
16. Карякин О.Б. Рак мочевого пузыря: что нового в 2020–2021 гг. Онкоурология 2021;17(4):115–23. DOI: 10.17650/1726-9776- 2021-17-4-115-123 Karyakin O.B. Bladder cancer: what’s new in 2020–2021. Onkourologiya = Cancer Urology 2021;17(4):115–23. (In Russ.). DOI: 10.17650/1726-9776-2021-17-4-115-123
17. Состояние онкологической помощи населению России в 2021 году. Под ред. А.Д. Каприна, В.В. Старинского, А.О. Шахзадовой. М.: МНИОИ им. П.А. Герцена – филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России, 2022. 239 с. State of oncological care in Russia in 2021. Eds.: А.D. Kaprin, V.V. Starinskiy, A.O. Shachzadova. Moscow: MNIOI im. P.A. Gertsena – filial FGBU “NMITS radiologii” Minzdrava Rossii, 2022. 239 p. (In Russ.).
18. Белякова Л.И., Шевченко А.Н., Сагакянц А.Б., Филатова Е.В. Маркеры рака мочевого пузыря: их роль и прогностическая значимость (обзор литературы). Онкоурология 2021;17(2):145–56. DOI: 10.17650/1726-9776-2021-17-2-145-156 Belyakova L.I., Shevchenko A.N., Sagakyants A.B., Filatova E.V. Markers of bladder cancer: their role and prognostic significance (literature review). Onkourologiya = Cancer Urology 2021;17(2):145–56. (In Russ.). DOI: 10.17650/1726-9776-2021-17-2-145-156.
19. Zlotta A.R., Roumeguere T., Kuk C. et al. Select screening in a specific high-risk population of patients suggests a stage migration toward detection of non-muscle-invasive bladder cancer. Eur Urol 2011;59(6):1026–31. DOI: 10.1016/j.eururo.2011.03.027
5. Cumberbatch M.G.K., Jubber I., Black P.C. et al. Epidemiology of bladder cancer: a systematic review and contemporary update of risk factors in 2018. Eur Urol 2018;74(6):784–95. DOI: 10.1016/j.eururo.2018.09.001
16. Карякин О.Б. Рак мочевого пузыря: что нового в 2020–2021 гг. Онкоурология 2021;17(4):115–23. DOI: 10.17650/1726-9776- 2021-17-4-115-123 Karyakin O.B. Bladder cancer: what’s new in 2020–2021. Onkourologiya = Cancer Urology 2021;17(4):115–23. (In Russ.). DOI: 10.17650/1726-9776-2021-17-4-115-123
20. Dobruch J., Oszczudłowski M. Bladder cancer: current challenges and future directions. Medicina (Kaunas) 2021;57(8):749. DOI: 10.3390/medicina57080749
2. Teoh J.Y., Huang J., Ko W.Y. et al. Global trends of bladder cancer incidence and mortality, and their associations with tobacco use and gross domestic product per capita. Eur Urol 2020;78(6):893–906. DOI: 10.1016/j.eururo.2020.09.006
1/05/2024, 14:15
