Вверх
Оставить отзыв
Только для врачей

В реанимацию могут не пустить братьев пациента, опекунов и детей до 14 лет. Больницы не обязаны выполнять эти требования, поясняет эксперт

/

Как устроена диагностика в системе ОМС, как развивается онкодиагностика, как упростить взаимодействие частной и государственной медицины?

/

Минздрав ставит целевые показатели по улучшению здоровья россиян. А когда не достигает их — манипулирует статистикой

/

«К заключениям из частных клиник относятся крайне скептически» Что нужно знать об отсрочке от мобилизации по болезни?

/

Сколько стоит честь врача? Недорого. О перспективах защиты медработниками чести и достоинства в суде

/

На раке решили не экономить. ФФОМС попробует отказаться от оплаты высокотехнологичного лечения онкологии по тарифам, утвержденным Минздравом РФ

/

«Осуждение врачей за убийство войдет в историю». Дело работников калининградского роддома плачевно скажется на всей отрасли здравоохранения

/

Применение препаратов off-label у детей «формально заморожено» до вступления в силу клинических рекомендаций и стандартов медпомощи

/

А полечилось как всегда. Закон о назначении детям «взрослых» препаратов дал неожиданный побочный эффект

/

Как в России лечат рак молочной железы? Минздрав России опубликовал новые стандарты медицинской помощи при раке молочной железы у взрослых

/

ФСБ расследует «финансирование» российских медработников иностранными фармкомпаниями

/

В России вступили в силу положения о лечении детей препаратами офф-лейбл

/

Готовы ли мы к импортозамещению онкологических препаратов?

/

Минздрав заявил, что применение препаратов офф-лейбл взрослым возможно по решению комиссии

/
Финансы
2 марта 2022
2800

КСГ на 2022 год в интерактиве: оплата лекарственной терапии онкозаболеваний

Автор: Фонд «Вместе против рака»
КСГ на 2022 год в интерактиве: оплата лекарственной терапии онкозаболеваний
Фонд «Вместе против рака» проанализировал схемы лекарственной терапии онкозаболеваний, которые представлены в справочнике КСГ на 2022 год. Рассказываем, как изменилось количество схем и их соотнесенность с КСГ и как это повлияло на коэффициенты затратоемкости и, соответственно, величину тарифов. Для удобства данные представлены в виде интерактивных таблиц: встроенные фильтры и срезы для отсечения данных позволяют выбрать параметры для сравнения.

В конце прошлого года мы подробно сравнивали, как изменилась оплата сопроводительной терапии за счет средств ОМС в 2022 году по сравнению с 2021 годом. Тогда мы обратили внимание на безосновательное и пагубное по последствиям сокращение количества схем, включающих препараты для сопроводительной терапии, например, филграстим, эмпэгфилграстим, октреотид.

Однако изменения коснулись не только этих схем. Ниже мы рассказываем о них подробно.

Общие тенденции

Первое, что сразу становится заметно, это уменьшение в справочнике КСГ общего количества схем лекарственной терапии по сравнению с прошлым годом – с 832 до 760. Такое произошло впервые: в предыдущие годы количество схем всегда увеличивалось. Существенная доля исключенных схем – те, которые включают препараты для сопроводительной терапии.

Для наглядного сравнения мы подготовили таблицу. Из нее вы можете узнать:

  • к какому уровню КСГ конкретная схема относилась в 2021 году и к какому относится в 2022 году;
  • как изменился коэффициент затратоемкости для конкретной схемы (в первую очередь влияющий на величину тарифа, по которому оплачивается применение конкретной схемы);
  • какие схемы были исключены, а какие появились в 2022 году впервые.

 

Сравнение схем лекарственной терапии в справочнике КСГ в 2021 и 2022 годах

Однако увеличилось количество КСГ, применяемых при лекарственной терапии злокачественных новообразований (кроме заболеваний лимфоидной и кроветворной тканей). В 2021 году их было 13, а в 2022 году – уже 17.

Результаты сравнения коэффициентов затратоемкости в 2021 и 2022 годах смотрите в таблице.

В таблицах ниже вы можете увидеть, сколько схем и какие именно схемы в 2022 году:

  • остались на том же уровне КСГ;
  • отнесены к более высоким уровням КСГ;
  • отнесены к более низким уровням КСГ,
  • появились впервые.

 

Изменение уровней КСГ разных схем в круглосуточном стационаре

 

Изменение уровней КСГ разных схем в дневном стационаре

Применительно к круглосуточному стационару увеличение количества «лекарственных» КСГ не означает, что добавлены КСГ с более высокими коэффициентами затратоемкости, – вместо этого схемы были сильнее дифференцированы, и разрывы между коэффициентами стали меньше. Например, если в 2021 году разрыв между коэффициентами затратоемкости КСГ десятого и одиннадцатого уровней составлял 4,89 единицы, то в 2022 году – всего 0,49 единицы.

По-прежнему существует огромный разрыв между коэффициентами затратоемкости КСГ последнего и предпоследнего уровней. Но в 2022 году максимальный коэффициент затратоемкости для схем лекарственной терапии значительно меньше, чем в прошлом: 29,17 против 34,58. Это может привести к тому, что не все расходы на супердорогостоящую терапию будут покрываться тарифом.

При этом коэффициенты затратоемкости КСГ дневного стационара по сравнению с прошлым годом сильно выросли. Если в 2021 году можно говорить о приблизительном соответствии коэффициентов, установленных для КСГ круглосуточного и дневного стационаров, то в 2022 году коэффициенты КСГ дневного стационара примерно в 2 раза выше, чем коэффициенты КСГ круглосуточного стационара.

Напомним, что базовая ставка – важнейшая переменная, влияющая на величину тарифа, – отличается для дневного и круглосуточного стационаров. Для расчета тарифа на оплату медпомощи, оказываемой в условиях дневного стационара, базовая ставка почти в 2 раза меньше, чем для круглосуточного стационара.

Как следствие, появились КСГ st19.074 и ds19.049, имеющие примерно равные коэффициенты затратоемкости (34,58 и 35,24) и абсолютно разные тарифы «на выходе». Так, ориентировочный тариф на оплату медпомощи в круглосуточном стационаре по КСГ st19.074 составлял в 2021 году 810 тыс. рублей, а в дневном стационаре по КСГ ds19.049 – около 470 тыс. При этом оплачивались в 2021 году столь разными суммами одни и те же схемы лечения.

В частности, так оплачивалась монотерапия пембролизумабом (sh0876), фактические затраты на которую составляют около 670 тыс. рублей. Очевидно, что для дневного стационара эта схема была крайне дефицитна.

В 2022 году схема sh0876 стала относиться к КСГ st19.121 и ds19.096. Коэффициенты затратоемкости у этих КСГ составляют соответственно 29,17 и 56,65. По-видимому, сделано это для того, чтобы нивелировать разницу между тарифами круглосуточного и дневного стационаров, по которым оплачиваются одни и те же схемы.

Отметим, что изменилась формула, по которой рассчитывается стоимость случая госпитализации (тариф) для проведения лекарственной терапии онкозаболевания. Сделано это потому, что в нынешнем году изменен подход к применению коэффициента сложности лечения. Но данный коэффициент применяется только к отдельным случаям оказания медпомощи и применяется редко, так что можно с уверенностью говорить о том, что изменение формулы глобально не изменило подходы к расчету тарифов.

Изменения отдельных схем

Некоторые препараты исчезли из схем лекарственной терапии или, наоборот, были впервые в них включены. Посмотрите в таблицах:

  • в каком количестве схем лекарственной терапии фигурирует конкретный препарат в 2021 и в 2022 годах;
  • в какие схемы входит тот или иной препарат или несколько препаратов.

 

Изменение частоты встречаемости препаратов в схемах 2021 и 2022 годов

 

Ранее в статье о сопроводительной терапии мы уже отмечали, что из группировщика 2022 года полностью исключен октреотид, применяемый при лечении нейроэндокринных опухолей, хотя в 2021 году он входил сразу в 13 схем лекарственной терапии.

Но кардинальные изменения коснулись еще двух препаратов – митоксантрона и талазопариба. Митоксантрон, входивший в одну схему лекарственной терапии в 2021 году, тоже был полностью исключен из схем, имеющихся в справочнике КСГ на 2022 год. Талазопариб, напротив, впервые включен в него. В чем причины таких изменений?

Митоксантрон как препарат для лечения солидных опухолей упоминается только в действующих клинических рекомендациях по раку предстательной железы, причем не как рекомендуемый препарат, а как препарат, с которым в комментариях сравниваются рекомендуемые препараты, причем это сравнение не в пользу митоксантрона.

Таким образом, исключение препарата из схем выглядит юридически оправданным, так как перечень схем в нем формируется путем извлечения данных из клинических рекомендаций.

Вопрос о клинической обоснованности исключения митоксантрона из схем группировщика был задан онкоурологам. Эксперты сообщили, что в настоящее время некоторые пациенты получают митоксантрон в последней линии терапии рака предстательной железы, когда все остальные возможности лечения исчерпаны.

«Это старая схема. Когда не было никаких других препаратов, при рецидиве и прогрессировании назначали митоксантрон, – комментирует ситуацию к.м.н. Баходур Камолов, исполнительный директор Российского общества онкоурологов, президент фонда «Вместе против рака. – Сейчас появились антиандрогены второго поколения, а относительно дешевый митоксантрон остается возможностью выбора, когда у больницы нет никаких других, более эффективных лекарств».

Однако если принять во внимание постановление правительства о переходе с 2022 года на оказание медпомощи на основе клинических рекомендаций, то митоксантрон, получается, уже не может быть назначен. Тем более что в стандартах медпомощи взрослым при раке предстательной железы митоксантрон также отсутствует. Видимо, больницам все-таки нужно находить возможность назначать более дорогие, но более эффективные препараты, включенные и в клинические рекомендации, и в стандарты медпомощи.

Имеющийся в клинических рекомендациях по раку молочной железы талазопариб был включен в перечень ЖНВЛП в конце декабря 2021 года. Тот факт, что с 2020 года в схемы КСГ входят только препараты, имеющиеся в перечне ЖНВЛП, объясняет, почему талазопариба не было там ранее, и логично, что в финальную версию КСГ на 2022 год препарат все-таки попал.

Отметим, что в представленный для обсуждения проект КСГ на 2022 год был добавлен ритуксимаб – ранее схемы с ним отсутствовали. Положение о назначении ритуксимаба содержится в клинических рекомендациях «Первичные опухоли центральной нервной системы». Препарат показан при первичной лимфоме головного мозга. Ритуксимаб входил и в предыдущую редакцию клинических рекомендаций.

Однако в финальный вариант схем, имеющихся в справочнике КСГ, ритуксимаб не вошел. При этом согласно клиническим рекомендациям «Первичные опухоли центральной нервной системы» лимфомы ЦНС имеют в МКБ-10 коды C71.0–C71.9, С72.0. В связи с этим неясно, почему ритуксимаб все-таки в схемы КСГ не попал.

Заведующий дневным радиотерапевтическим стационаром клиники радиотерапии Российского научного центра рентгенорадиологии д.м.н. Тимур Измайлов также затруднился назвать обоснованную причину отсутствия данного препарата для лечения лимфом ЦНС в схемах справочника КСГ. При этом эксперт подчеркнул, что рабочая группа планирует обязательно включить ритуксимаб в обновленные клинические рекомендации 2022 года.

Проблема финансирования лечения пациентов с солидными опухолями будет рассмотрена в следующих аналитических материалах фонда. Следите за нашими публикациями!
telegram protivrakaru

«Справочник КСГ» – краткое обозначение для каждого из документов «Расшифровка клинико-статистических групп для медицинской помощи, оказанной в стационарных условиях» и «Расшифровка клинико-статистических групп для медицинской помощи, оказанной в условиях дневного стационара». Оба документа представлены на сайте ФФОМС.

Размер средней стоимости законченного случая лечения (базовая ставка) устанавливается тарифным соглашением, принятым на территории субъекта Российской Федерации, и рассчитывается по формуле, определенной в методических рекомендациях по способам оплаты медицинской помощи за счет средств ОМС.

Формула в 2021 году:

Формула в 2022 году:

Эти случаи установлены методическими рекомендациями по способам оплаты ОМС. Для всех остальных случаев данный коэффициент равен 0.

Например, указывается, что «при проведении химиотерапии на основе доцетаксела** наблюдалось значимое увеличение медианы выживаемости на 2–2,9 месяца по сравнению с терапией митоксантроном в комбинации с преднизоном»).

Это следует из письма Минздрава России №11-7/И/2-20691, ФФОМС №00-10-26-2-04/11-51 от 30.12.2020 «О методических рекомендациях по способам оплаты медицинской помощи за счет средств обязательного медицинского страхования».

Утверждены приказом Минздрава России от 24.11.2020 №1244н.

Камолов Баходур Шарифович
Камолов Баходур Шарифович
президент фонда поддержки противораковых организаций «Вместе против рака»
  • кандидат медицинских наук
  • исполнительный директор Российского общества онкоурологов
  • член рабочей группы по онкологии, гематологии и трансплантации Комитета по охране здоровья Госдумы РФ
Колонка редакции
Габай Полина Георгиевна
Габай Полина Георгиевна
Шеф-редактор
Битва за офф-лейбл продолжается
Битва за офф-лейбл продолжается
Вчера в «регуляторную гильотину» (РГ) поступил очередной проект постановления правительства, определяющий требования к лекарственному препарату для его включения в клинические рекомендации и стандарты медицинской помощи в режимах, не указанных в инструкции по его применению. Проще говоря, речь о назначениях офф-лейбл. Предыдущая редакция документа была направлена на доработку в Минздрав России в феврале этого года.

Это тот самый документ, без которого тема офф-лейбл никак не двигается с места, несмотря на то, что долгожданный закон, допускающий применение препаратов вне инструкции у детей, вступил в силу уже более года назад (п. 14.1 ст. 37 Федерального закона от 21.11.2011 №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Вступить-то он вступил, но вот только работать так и не начал, потому что до сих пор нет соответствующих подзаконных нормативных актов. Подчеркнем, что закон коснулся только несовершеннолетних, еще более оголив правовую неурегулированность, точнее теперь уже незаконность, взрослого офф-лейбла. Но и у детей вопрос так и не решен.

Один из необходимых подзаконных актов был принят одновременно с законом – это перечень заболеваний, при которых допускается применение препаратов офф-лейбл (распоряжение Правительства от 16.05.2022 №1180-р). В перечень вошел ряд заболеваний, помимо онкологии, – всего 21 пункт.

А вот второй норматив (требования, которым должны удовлетворять препараты для их включения в стандарты медпомощи и клинические рекомендации) разрабатывается Минздравом России уже более года. Именно его очередная редакция и поступила на днях в систему РГ.

Удивляют годовые сроки подготовки акта объемом от силы на одну страницу. С другой стороны, эта страница открывает дорогу к массовому переносу схем офф-лейбл из клинических рекомендаций в стандарты медпомощи и далее в программу госгарантий. По крайней мере, в детской онкогематологии такие назначения достигают 80–90%. А это означает расширение финансирования, хотя скорее больше просто легализацию текущих процессов.

В любом случае для регулятора это большой стресс, поэтому спеха тут явно не наблюдается. Да и вообще решение вопроса растягивается, оттягивается и переносится теперь уже на 1 сентября 2024 года. Именно этот срок предложен Минздравом для вступления акта в силу. Еще в февральской редакции норматива речь шла о 1 сентября 2023 года, что встретило несогласие экспертов РГ. Причина очевидна – сам закон вступил в силу 29 июня 2022 года и дальнейшие промедления в его реализации недопустимы.

Что касается самих требований, то надо сказать, что в нынешней редакции они много лучше февральских, но тоже несовершенны. Не будем вдаваться в юридические нюансы: они будут представлены в РГ.

А в это время… врачи продолжают назначать препараты офф-лейбл, так как бездействие регулятора не может служить основанием для переноса лечения на 1 сентября 2024 года.

Ранее мы уже писали о проблеме офф-лейбл в других материалах фонда:

«Oфф-лейбл уже можно, но все еще нельзя»;

«Off-label или off-use?».

12/07/2023, 11:50
Комментарий к публикации:
Битва за офф-лейбл продолжается
Камолов Баходур Шарифович
Камолов Баходур Шарифович
Главный редактор
Потерянные и забытые
Потерянные и забытые
И снова о документе, который уже больше года никому не дает покоя – приказе №116н – порядке оказания онкологической помощи взрослым, который начал действовать с 2022 года. В адрес этого документа высказано так много замечаний и организаторами здравоохранения, и руководителями лечебных учреждений, и рядовыми врачами, что, казалось бы, говорить больше не о чем. К сожалению, это не так: тема оказалась неисчерпаемой. Эксперты фонда «Вместе против рака» тоже и уже не раз давали оценки новому порядку. Сегодня хочу остановиться на одном аспекте, имеющем колоссальную важность: речь пойдет о двух категориях онкологических больных, которым не нашлось места в новом порядке. Фактически о них просто забыли. Однако не забыл о них следственный комитет. Как раз на днях «Медицинская газета» осветила уголовное дело в отношении врача-хирурга, выполнившего спасительную резекцию ректосигмоидного отдела толстой кишки.

Если человека нельзя вылечить, то это не значит, что ему нельзя помочь

Таков основной посыл паллиативной помощи. Однако ее возможности ограничены: в частности, для онкологических пациентов не предусмотрена хирургическая помощь. Равно как не предусмотрена она и соответствующим порядком онкологической помощи. Речь о пациентах с распространенным раком, которые не могут быть прооперированы радикально, но нуждаются в паллиативном хирургическом вмешательстве. Такая помощь обеспечивает более высокое качество дожития, например, онкобольных с кишечной непроходимостью, кровотечениями при распространенном процессе, с нарушением оттока мочи, скоплением жидкости в плевральной или брюшной полости и т. д. Химиотерапевты не могут без стабилизации состояния провести таким пациентам лекарственное лечение. В специализированных онкологических учреждениях симптоматическая хирургия не предусмотрена. Да и вообще система паллиативной помощи не подразумевает хирургию. В неспециализированных учреждениях таких пациентов теперь тоже не ждут, если стационар не включен в региональную систему маршрутизации онкобольных.

С вступлением в силу приказа №116н такой больной может быть госпитализирован в многопрофильный стационар только как неонкологический пациент. Чтобы не нарушать никакие порядки и получить оплату за данный клинический случай, врачи вынуждены хитрить и фантазировать, выдумывая обоснования для госпитализации.

Часть людей обращается за такой помощью в частные клиники. Еще часть – в хосписы и паллиативные отделения, но вот только там нет хирургии. Таким образом, сформировалась когорта онкобольных, на которых действие нового порядка не распространяется. Подсчитать число таких пациентов сложно, так как теперь они находятся вне зоны внимания онкослужбы.

Между небом и землей

Ситуация вокруг этих больных нередко обрастает и дополнительными сложностями, которые недавно освещала наша редакция по результатам большого аналитического исследования, посвященного вопросам паллиативной помощи в России.

Во-первых, не все онкологи сообщают пациенту, что возможности лечения заболевания исчерпаны. Из-за этого не выдают направление в специализированные паллиативные отделения или хосписы. А некоторые просто не знают, что требуется дополнительное заключение. И складывается ситуация, когда пациент не получает онкологическое лечение, поскольку показаний уже нет, но и нет возможности получить паллиативную помощь, поскольку отсутствует направление от врача-онколога. Но наиболее важно то, что в контексте хирургической паллиативной помощи такие пациенты попросту вне курации обеих служб, т. е. без гарантий и помощи.

Во-вторых, имеются интересные особенности в преемственности онкологической и паллиативной помощи, а именно: странное «блуждание» пациентов между паллиативом и онкологией. Это обусловлено тем, что сопроводительная терапия в онкологическом секторе, в том числе уход за пациентом, обезболивание, устранение тошноты и рвоты, толком не регулируется и не оплачивается по программе госгарантий. Поэтому тяжелые, фактически умирающие от осложнений, пациенты попадают в паллиатив. А там при грамотном подходе буквально оживают и возвращаются в онкологические учреждения, чтобы продолжить основное лечение. С клинической точки зрения это нонсенс.

Сопровожден до осложнений

Означенные проблемы онкослужбы дали почву для появления другой когорты онкологических пациентов, оказание помощи которым не предусмотрено ни новым минздравовским порядком, ни иными нормативными актами, регулирующими данную сферу здравоохранения.

Я говорю о тех, кто нуждается в сопроводительной терапии осложнений, наступающих во время лечения онкологических заболеваний. По большому счету к их числу относятся все 100% онкобольных, поскольку те или иные неблагоприятные последствия «химии» возникают у каждого. Таких состояний много: тошнота, рвота, нейтропения, тромбоцитопения, анемия, инфекции, мукозиты, болевой синдром и т. д.

Да, онкологи назначают пациентам препараты, снижающие негативные проявления последствий химиотерапии, в частности противорвотные средства. Но, во-первых, такие препараты покупаются обычно за средства пациентов, во-вторых, состояния могут быть куда более серьезными, они не снимаются приемом таблетированных лекарств и требуют проведения инфузионной либо иной терапии в стационарных условиях. Однако попасть туда не так просто. В онкологической службе вся помощь исключительно плановая, поэтому онкобольной с осложнениями может поступить только в общелечебную сеть, где не всегда знают, как помочь пациенту с диагнозом «онкология» в случае резкого снижения гемоглобина, высокого лейкоцитоза и пр.

Иными словами, из поля зрения авторов порядка оказания онкологической помощи и разработчиков клинических рекомендаций выпала не просто группа больных, а целый раздел лечения. Хотя справедливости ради надо сказать, что «проведение восстановительной и корригирующей терапии, связанной с возникновением побочных реакций на фоне высокотоксичного лекарственного лечения» предусмотрено как одна из функций онкологических учреждений, однако соответствующих условий для реализации нет.

До сих пор нет ни отдельного тома клинических рекомендаций по сопроводительной терапии осложнений онкологических заболеваний, ни соответствующих разделов в профильных клинических рекомендациях по злокачественным новообразованиям, за редким исключением, которое еще больше подтверждает правило. А коль скоро нет клинических рекомендаций по оказанию данного вида медицинской помощи, нет и тарифов на него. А если нет тарифов, медицинские организации не могут заниматься сопроводительной терапией осложнений онкологических заболеваний. Круг замкнулся.

Безусловно, некая положительная тенденция к решению этой проблемы есть. Для начала в последние годы она довольно активно обсуждается. Кроме того, с 2023 года введен подход по использованию коэффициента сложности лечения пациента (КСЛП), который «удорожает» базовый тариф, доплата предназначена для возмещения расходов на сопроводительную терапию. Однако механизм крайне выборочно покрывает препараты, используемые для лечения осложнений, да и сумма в 16–18 тыс. руб. зачастую меньше реальных расходов.

Если бы данный вид медицинской помощи нашел полноценное отражение в клинических рекомендациях и новом порядке, это позволило бы создать в онкодиспансерах отделения сопроводительной терапии, которые принимали бы пациентов с осложнениями в режиме 24/7, в том числе по экстренным показаниям.

Что же происходит в реальности? То же, что и в случае с первой категорией онкобольных: человек сам приобретает нужные препараты и (или) ищет врача или медсестру, которые готовы ему помочь. Какими в случае неблагоприятных событий могут быть юридические последствия такой помощи «по договоренности», несложно представить.

21/03/2023, 12:05
Комментарий к публикации:
Потерянные и забытые
Габай Полина Георгиевна
Габай Полина Георгиевна
Шеф-редактор
Мираж цифровизации
Мираж цифровизации
Внедрение IT-технологий в работу системы здравоохранения абсолютно необходимо, в этом нет сомнений. Сомнения вызывает лишь подход к реализации этого намерения, конкретно – тот кавалерийский наскок, с которым государство взялось за информатизацию и цифровизацию медицинской отрасли, не рассчитав ни свои силы и возможности, ни силы и возможности субъектов РФ и конкретных медицинских организаций. В итоге заявленные сроки реализации ряда важных разделов информатизации и цифровизации здравоохранения отодвигаются. Конструкции красиво описанной «единой цифровой экосистемы здравоохранения» по мере приближения к ней оказываются миражом. А часть из тех компонентов «цифровой экосистемы», которые уже готовы и внедрены, тоже нельзя назвать полностью проработанными.

Звучит красиво – «цифровая экосистема»

Фундамент будущего цифрового здравоохранения был заложен еще в 2011 году с утверждения концепции единой государственной информационной системы в сфере здравоохранения (ЕГИСЗ). А через несколько лет Минздрав России презентовал федеральный проект «Создание единого цифрового контура (ЕЦК) в здравоохранении на основе ЕГИСЗ». Срок реализации проекта – 2019–2024 годы, консолидированное финансирование проекта оценивается в 177 млрд руб.

Так называемая цифровая экосистема здравоохранения предполагает не только объединение всех потоков медицинской информации в ЕГИСЗ, но и появление большого количества сервисов для медицинского сообщества и пациентов: электронный документооборот, телемедицинские технологии, электронная запись к врачу, оформление электронных рецептов и автоматизированное управление льготным лекарственным обеспечением, программы поддержки принятия врачебных решений и т. д.

Благодаря всем этим техническим инновациям, как указывает регулятор, будет обеспечено «повышение эффективности функционирования системы здравоохранения».

Правильные цели, верные задачи. А что мы имеем на пятом году работы над решением этих задач?

Старт без финиша

Начнем с единого цифрового контура медицинской отрасли. Создание федеральной информационной сети ЕГИСЗ, у которой есть разные подсистемы – федеральный регистр медицинских работников, федеральный реестр медорганизаций, федеральная регистратура и т. д., – движется медленно, а внедрение дается тяжело. Медицинские организации элементарно не готовы ни морально, ни технически к новой тяжеловесной системе. В 2021 году, чтобы хоть как-то загнать участников в систему, подключение к ЕГИСЗ сделали даже лицензионным требованием.

В 2019 году Минздрав России инициировал разработку вертикально-интегрированных медицинских информационных систем (ВИМИС) по основным профилям: онкология, акушерство и гинекология, профилактическая медицина, сердечно-сосудистые заболевания и инфекционные заболевания. По замыслу регулятора, это должен быть эффективный механизм управления профильными службами, а также мониторинга оказания медицинской помощи и ее качества. Платформы ВИМИС предполагалось инкорпорировать в ЕГИСЗ.

Так вот, окончание работ по созданию всех ВИМИС было запланировано на 2020 год. 19 июня 2020 года министр здравоохранения России Михаил Мурашко сообщил, что ВИМИС «Онкология» разработана и готовится к апробации. На самом деле, если остальные четыре ВИМИС в той или иной мере уже функционируют, то по онкологии окончание работы над проектом отодвигалось сначала до 2021 года, затем до 2022 года и до сих пор не произошло.

Притом изначально в ВИМИС «Онкология» должны были входить траектории деятельности врача, системы поддержки принятия врачебных решений (СППВР) и некоторые другие. Однако в 2020 году многие сложные составляющие ВИМИС, в том числе СППВР, были исключены из технического задания. В таком упрощенном виде ВИМИС стала большой МИС, работающей просто-напросто на сбор данных.

Исполнить нельзя, но обязаны

Почему от сложных блоков в ВИМИС избавляются? Возможно, потому что разработка таких алгоритмов крайне сложна, а результаты нелицеприятны.

В 2022 году фонд «Вместе против рака» запустил свою программу поддержки принятия врачебных решений по диагностике и лечению рака предстательной железы. Наши специалисты трудились над ней около полугода большой командой. И это только одна локализация рака. Между тем в рубрикаторе Минздрава России уже более 80 клинических рекомендаций по онкозаболеваниям, и, чтобы под каждую нозологию сформировать СППВР, нужны большие затраты времени и сил.

Кроме того, дело не ограничивается клиническими рекомендациями: кроме них, есть стандарты медпомощи, тарифы, клинико-статистические группы – и все эти профессиональные, правовые и финансовые нормы должны быть увязаны между собой. По факту же они не гармонизированы, многие положения клинических рекомендаций по тем или иным причинам не попали в стандарты и далее в тарифную программу. Не исключено, что именно поэтому СППВР убрали из задач ВИМИС: любая система поддержки принятия врачебных решений высвечивает разобщенность профессиональных норм и финансовой регуляторики.

Последнее является серьезной проблемой. При выборе тактики оказания медицинской помощи пациенту врачи должны руководствоваться клиническими рекомендациями, в то же время они знают, что если назначат лечение, которое не вошло в стандарты и тарифы, то больнице оно не будет оплачено фондом ОМС. Таким образом, с принятием закона о клинических рекомендациях врачи оказались в ловушке: исполнить их невозможно, а не исполнить нельзя.

После долгой пробуксовки в НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина проект ВИМИС «Онкология» не так давно попал в ЦЭККМП Минздрава России. Это вселяет надежду на упорядочивание системы, ведь центр в настоящее время призван играть лидирующую роль в подготовке и экспертизе всей цепочки норм: клинреки – номенклатура медуслуг – стандарты медпомощи – КСГ. В разработку ВИМИС, помимо больших денег (более 2,3 млрд руб.), вложены и многолетние ожидания, в том числе о создании адекватного канцер-регистра. Отрасль, без сомнения, требует корректной систематизации и информатизации, но итогового результата пока нет.

Что еще смущает? Даже правовой статус и конкретный функционал ВИМИС до сих пор не определены. Положения о ВИМИС должны были войти в новый нормативный акт о ЕГИСЗ, однако в утвержденном документе норм о ВИМИС нет.

Телерисковая зона

Еще один цифровой продукт, предусмотренный к внедрению в рамках информатизации отрасли, – телемедицинские технологии, которые используются для консультирования в режиме «врач-врач» либо «врач-пациент», а также для дистанционного мониторинга за состоянием здоровья пациента. Какие здесь плюсы и минусы? Телемедицинские технологии привязаны к системе ЕГИСЗ: таким образом, каждый участник процесса распознан через единую систему идентификации и аутентификации (ЕСИА) и имеет цифровые подписи. Врач должен быть зарегистрирован в федеральном реестре медработников, а клиника – в федеральном реестре медорганизаций. Это, с одной стороны, правильно, но с другой – сложно исполнимо, особенно если речь идет о частном секторе здравоохранения. Да и пациенты в большинстве своем хотят куда более простых решений.

Кроме того, это не вопрос одного дня! Между тем регуляторика по телемедицине вступила в силу в январе 2018 года без какого-либо переходного периода. Тогда ни одна медицинская организация не была готова к этому технически, ведь требуется обеспечить защиту персональных данных пациента, передачу информации в федеральные регистры и реестры и т. д. Таким образом, приказ Минздрава о телемедицине в одночасье сделал противозаконной всю ту телемедицину, что была и довольно успешно практиковалась до 2018 года. Да и сейчас спустя 5 лет совершенно нельзя сказать, что клиники, врачи и пациенты готовы к новому формату.

Кроме технических сложностей, нормативные акты предусматривают жесткие ограничения по функционалу сервиса. Например, без очного приема врач не может поставить диагноз и назначить лечение, хотя на сегодняшний день возможности медицины и запрос пациентов шире. Уже не первый год пытаются ввести «человеческую» телемедицину на экспериментальных территориях. Это так называемые цифровые песочницы, но пока все эти задумки тоже на мели. Возможно, и потому, что многие против того, чтобы одним было можно то, что всем другим нельзя.

В итоге с 2018 года развитие телемедицины буксует, на текущий момент – это зона повышенного правового риска при одновременно больших вложениях ресурсов и высокой вероятности негатива со стороны пациентов. Телемедицина востребована и в среде врачей, однако для обращения к коллеге за помощью врачу не требуется ни ЕСИА, ни ЭЦП. Он просто возьмет телефон и позвонит. Или напишет. Теневая телемедицина еще долгие годы будет превалировать, пока условия не станут реально приемлемыми для ее участников.

Сделаем выводы из сказанного. Много и красиво говорится об информатизации отрасли, телемедицине, использовании искусственного интеллекта, но все это внедряется где-то на Олимпе, а внизу, у его подножия, ни врачи, ни клиники, ни пациенты пока не могут пользоваться всеми этими инновациями в полной мере.

К печальным выводам пришла и Счетная палата РФ в начале 2021 года. Аудиторы констатировали, что федеральная программа по созданию ЕЦК не поможет сократить временные затраты медработников, не обеспечивает высокое качество, полноту и достоверность информации о состоянии здоровья пациента, а также оптимальную маршрутизацию.

14/03/2023, 14:02
Комментарий к публикации:
Мираж цифровизации
Страница редакции
Обсуждение
Подписаться
Уведомить о
guest
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
Актуальное
все