Вверх
Оставить отзыв
Только для врачей

Федеральный проект «Борьба с онкологическими заболеваниями», стартовавший в 2019-м, в этом году успешно завершается

/

В Госдуме проконтролируют организацию и оказание онкопомощи в регионах. Результаты опросов врачей и пациентов будут визуализированы на интерактивной карте

/

В Госдуме запустили проект общественного контроля работы онкослужбы «Онкомонитор»

/

Вышел в свет первый выпуск экспертно-аналитического вестника «ЭХО онкологии»

/

В реанимацию могут не пустить братьев пациента, опекунов и детей до 14 лет. Больницы не обязаны выполнять эти требования, поясняет эксперт

/

Как устроена диагностика в системе ОМС, как развивается онкодиагностика, как упростить взаимодействие частной и государственной медицины?

/

«К заключениям из частных клиник относятся крайне скептически» Что нужно знать об отсрочке от мобилизации по болезни?

/

Сколько стоит честь врача? Недорого. О перспективах защиты медработниками чести и достоинства в суде

/

На раке решили не экономить. ФФОМС попробует отказаться от оплаты высокотехнологичного лечения онкологии по тарифам, утвержденным Минздравом РФ

/

«Осуждение врачей за убийство войдет в историю». Дело работников калининградского роддома плачевно скажется на всей отрасли здравоохранения

/

Применение препаратов off-label у детей «формально заморожено» до вступления в силу клинических рекомендаций и стандартов медпомощи

/

А полечилось как всегда. Закон о назначении детям «взрослых» препаратов дал неожиданный побочный эффект

/

Как в России лечат рак молочной железы? Минздрав России опубликовал новые стандарты медицинской помощи при раке молочной железы у взрослых

/

ФСБ расследует «финансирование» российских медработников иностранными фармкомпаниями

/
Исследования
20 сентября 2021
15454

Три фазы клинических исследований — залог эффективности и безопасности лекарств

Автор: Фонд «Вместе против рака»

Три фазы клинических исследований — залог эффективности и безопасности лекарств

Фармацевтические компании, прежде чем вывести на рынок новый лекарственный препарат, обязаны обосновать перед регуляторами эффективность и безопасность его применения. Для этого проводятся строго контролируемые клинические исследования (КИ) с участием добровольцев, в которых изучается действие препарата на организм, подбираются оптимальные схемы лечения и оцениваются риски. В экстренной ситуации, например во время пандемии COVID-19, новые препараты получают регистрационное удостоверение по ускоренной процедуре, но при условии обязательного проведения пострегистрационного исследования безопасности.

Клиническими испытаниями мы обязаны талидомиду

В настоящее время необходимость проведения качественных КИ препаратов не вызывает вопросов. Требования регуляторных органов к организации КИ постоянно совершенствуются. Как следствие, усложняется дизайн исследований, растет число пациентов-участников и врачей-исследователей, увеличиваются сроки наблюдения. Это приводит к росту затрат разработчика и значительно задерживает выход на рынок новых препаратов. В то же время такой тщательный контроль позволяет избежать тяжелых последствий, возможных при широком применении малоизученных лекарств. Но так было не всегда. До середины XX века, когда во всем мире происходило становление фармацевтической промышленности, масштабные КИ еще не были обязательным условием для вывода препаратов в широкое обращение. Все изменилось после «талидомидовой трагедии», которая привела к кардинальному пересмотру требований к изучению безопасности новых лекарств.

Так, в частности, было введено обязательное изучение в эксперименте на животных тератогенности всех лекарств. Во многих странах были разработаны требования к проведению КИ с участием людей перед выводом новых лекарств на рынок. Принята поправка к американскому «Закону о лекарственных средствах» (Drug Amendment Act) 1962 года, которая диктует необходимость проведения производителями предрегистрационных исследований для доказательства не только безопасности, но и эффективности нового препарата, и вскоре такие исследования стали обычной практикой в большинстве стран мира. Также «талидомидовая трагедия» привела к развитию системы мониторинга побочных действий лекарств после их выхода на рынок.

Регуляторы всех стран, объединяйтесь!

Первые руководства и законы, разработанные в разных государствах для регуляции КИ, неизбежно различались между собой. В 1980-х годах страны Европы начали создавать единое экономическое пространство, которое позднее легло в основу Евросоюза. В рамках данного процесса необходимо было сформировать общий рынок лекарственных средств. Принятие единых требований к регистрации и обращению лекарств позволило бы избежать дублирования исследований и избыточных бюрократических процедур. Конкретные планы по унификации были названы в 1989 году на Международной конференции регуляторных органов в сфере обращения лекарственных средств, организованной ВОЗ (WHO International Conference of Drug Regulatory Authorities). В результате в 1990 году представители не только стран Европы, но и США и Японии создали Международный совет по гармонизации технических требований к фармацевтическим препаратам для человека (International Council for Harmonisation, ICH).

ICH стал организацией, объединившей регуляторные органы разных стран и фармацевтическую промышленность, чтобы совместными усилиями создать универсальные международные научные и технические требования к разработке лекарств, проведению КИ, производству и обращению препаратов. В настоящее время участниками ICH являются страны Евросоюза, США, Япония, Канада, Бразилия, Китай и другие государства. Россия и страны ЕАЭС выступают в качестве наблюдателей.

ICH разработал множество руководств, которые поделены на четыре категории: качество, безопасность, эффективность и мультидисциплинарные руководства. Ознакомиться с ними можно на официальном сайте организации. Основная часть руководств ICH, посвященных эффективности и безопасности лекарственных средств, имеет непосредственное отношение к проведению КИ. Они рассматривают этические и научные вопросы, статистические методы и дизайн исследований. Особое внимание уделяется изучению токсичности лекарств.

Основной международный стандарт проведения КИ – «Надлежащая клиническая практика» (Good Clinical Practice, GCP) является одним из руководств, созданных ICH.

Первая версия GCP R1 была опубликована в 1996 году. В ней были описаны права и обязанности всех участников КИ, включая исследователей, мониторов (контролеров), представителей спонсора и этических комитетов, а также требования к документированию исследования. В 2016 году вышло руководство GCP R2 – дополненная версия, освещающая методы более эффективного проведения исследований и вопросы электронного документооборота.

Протокол планируемого КИ – цели, дизайн, число участников – формируется исходя из стратегии фармацевтической компании с учетом регуляторных требований стран, где планируются продажи разрабатываемого лекарства. С целью одновременной регистрации в нескольких государствах организуются международные многоцентровые КИ. В таких исследованиях изучение препарата происходит одновременно в нескольких странах по единому протоколу.

Как упоминалось в нашей первой статье, посвященной КИ, при создании документов, регулирующих сферу КИ в России и ЕАЭС, за основу были взяты международные рекомендации, разработанные ICH. Однако пока что в нашей стране официально лишь часть руководств соответствует требованиям ICH. Это различие осложняет вывод российских препаратов на международные рынки, так как отечественные исследования зачастую не соответствуют международным требованиям.

Чтобы наглядно продемонстрировать разницу в требованиях к КИ для регистрации лекарств в России и в Европе, можно сравнить, к примеру, как исследовались оригинальные препараты с одинаковым механизмом действия. Гозоглиптин и вилдаглиптин – ингибиторы ДПП-4, предназначенные для контроля уровня глюкозы при сахарном диабете II типа. Вилдаглиптин был разработан швейцарской компанией Novartis и одобрен Европейским медицинским агентством (European Medicines Agency) в 2007 году, после завершения КИ с участием в общей сложности около 4500 пациентов. Гозоглиптин был изначально разработан американской компанией Pfizer, которая провела КИ I и II фазы с участием приблизительно 600 пациентов и свернула испытания. Затем лицензия на препарат была передана российской компании «Сатерекс», которая провела успешное КИ III фазы с участием 299 пациентов, где сравнивалась эффективность гозоглиптина и вилдаглиптина, и на основании собранных данных получила регистрационное удостоверение в России в 2016 году. В Европе и США данный препарат не зарегистрирован.

Клинические исследования оригинальных лекарств и дженериков: в чем разница

Существует огромная разница между КИ оригинальных препаратов и дженериков (лекарственных препаратов, идентичных запатентованным по действующему веществу).

Для регистрации большинства дженериков, за исключением отдельных лекарственных форм, достаточно проведения одного исследования биоэквивалентности, обычно на небольшой группе здоровых добровольцев (30–100 человек). В ходе такого исследования сравнивается биодоступность (скорость и степень всасывания) действующего вещества. Подтверждение биоэквивалентности позволяет экстраполировать результаты доклинических и клинических исследований оригинального препарата на дженерик.

Напомним, что согласно Федеральному закону № 61 «Об обращении лекарственных средств», не требуется проведение исследований биоэквивалентности для регистрации отдельных видов дженериков.

Три фазы исследования: зачем и почему

В соответствии с регуляторными требованиями, чтобы доказать эффективность и безопасность оригинальных лекарств, необходимо провести полный цикл КИ.

Три фазы клинических исследований — залог эффективности и безопасности лекарств

Число участников первых испытаний составляет десятки человек и увеличивается до сотен и тысяч в последующих КИ, необходимых для доказательства эффективности и безопасности препарата. Конкретное число пациентов зависит от дизайна исследования и рассчитывается статистически исходя из величины клинически значимого эффекта, количества сравниваемых групп, вариабельности изучаемых параметров, а также допустимого уровня погрешностей (ошибки первого и второго рода).

Цель фазы I – оценка безопасности и переносимости активного вещества при первом применении у человека. Такие испытания проводят на небольшом числе здоровых добровольцев (20–80), как правило молодых мужчин. Помимо обязательной страховки, участники получают финансовую компенсацию за то, что подвергают свое здоровье риску. Если препарат заведомо вреден для здорового человека (например, цитостатик, предназначенный для лечения онкологических заболеваний), то в исследованиях этой фазы принимают участие пациенты с конкретным заболеванием. Допустимую безопасную дозу препарата и путь введения обычно устанавливают в предварительных экспериментах на животных и корректируют по результатам исследований. В КИ I фазы удается изучить, как препарат всасывается, распределяется, метаболизируется, выводится (ADME), вызывает ли нежелательные реакции. Проводится также предварительная оценка эффективности.

К проведению исследований I фазы подходят с особой осторожностью. Тем не менее иногда возникают непредвиденные ситуации. Так, в 2006 году при проведении первого КИ терализумаба (TGN1412) в Великобритании произошла трагедия. Препарат был введен однократно 6 здоровым добровольцам, после чего у них быстро развилась тяжелая системная воспалительная реакция – цитокиновый шторм. В течение последующих часов добровольцы оказались в критическом состоянии с полиорганной недостаточностью, ДВС-синдромом, острым респираторным дистресс-синдромом. К счастью, их всех удалось спасти, функции легких и почек, гематологические и иммунологические показатели со временем полностью восстановились. Чтобы предотвратить возникновение подобных ситуаций, Европейское медицинское агентство (EMA) разработало руководство по минимизации рисков при проведении исследований I фазы. Другой известный случай произошел во Франции в 2016 году. В исследовании I фазы экспериментального лекарства BIA 10-2474 изучалась переносимость различных его доз. При очередном повышении дозы у нескольких здоровых добровольцев развились тяжелые побочные реакции, связанные с повреждением нервной системы. Один доброволец погиб. Выводы, сделанные в этом исследовании относительно эскалации доз, также были учтены в руководстве EMA по проведению КИ I фазы.

Положительные результаты КИ I фазы позволяют продолжить изучение лекарства. В ходе КИ II фазы оценивают эффективность и безопасность применения лекарства у небольших групп пациентов с определенным заболеванием (100–300 человек). Изучается зависимость эффекта от дозы и продолжительности приема. Исследуется безопасность многократного применения препарата по схеме лечения. При проведении КИ II фазы подбирается оптимальная доза препарата, оказывающая выраженный терапевтический эффект с минимальным количеством побочных реакций. В дизайне КИ II фазы обязательно наличие группы сравнения (это контролируемое исследование). Пациенты группы сравнения проходят стандартную, хорошо изученную терапию данного заболевания или получают плацебо.

Основная задача исследований II фазы – получение сведений о новом лекарстве, достаточных для принятия решения о том, целесообразно ли продолжать его изучение, поскольку исследования III фазы являются наиболее затратными.

Важность подбора оптимальной дозы можно продемонстрировать на примере антикоагулянтов. Слишком низкие дозы недостаточно эффективны и не предотвращают образование тромбов, тогда как слишком высокие могут привести к возникновению опасных кровотечений. Например, в 2004 году компания Bayer проводила исследование II фазы ривароксабана для профилактики тромбоза вен после протезирования коленного сустава. Пациенты были поделены на группы, которые получали ривароксабан в дозах 2,5; 5; 10 и 20 мг 2 раза в сутки. Две группы сравнения принимали хорошо изученный антикоагулянт эноксапарин. В итоге в качестве оптимальной при данном показании была выбрана доза 10 мг 2 раза в сутки, и изучение ее эффективности и безопасности было продолжено.

Клинические исследования III фазы называют также регистрационными: их успешное завершение позволяет зарегистрировать препарат и вывести его на рынок. Для того чтобы результаты КИ были максимально достоверными, III фазу проводят, как правило, в виде рандомизированного контролируемого двойного слепого многоцентрового исследования на больших группах пациентов (сотни или тысячи человек). Так же как и в исследованиях II фазы, обязательно сравнение со стандартной терапией или плацебо. Рандомизация означает, что пациенты распределяются по группам случайным образом. А двойной слепой метод предполагает, что ни пациент, ни врач-исследователь не знают, какой именно препарат получает пациент. Чем больше пациентов учавствует в КИ, тем больше вероятность выявить побочные явления, связанные с приемом препарата. Дополнительные исследования фазы III необходимы также для тщательного изучения безопасности и эффективности лекарств у различных групп пациентов, а также в сочетании с другими лекарствами. Исследования фазы III являются наиболее длительными, по сравнению с более ранними фазами, особенно при изучении препаратов для лечения хронических заболеваний. В них участвуют сотни и тысячи пациентов.

После успешного завершения исследования III фазы и подтверждения эффективности и безопасности препарата его досье может быть направлено в уполномоченный орган для государственной регистрации.

Далеко не все КИ дают желаемый результат. Согласно статистическому исследованию, опубликованному в 2021 году, вероятность успешного завершения КИ I фазы составляет около 50 %, II фазы – 30 %, III фазы – 60 %. С учетом этих вероятностей шанс успешного завершения всех трех фаз КИ составляет лишь 10 %. Это означает, что лишь один из десяти экспериментальных препаратов будет зарегистрирован. При этом наименьший шанс на успех имеют препараты для лечения онкологических заболеваний – всего 5 %.

Для участия в КИ I–III фаз отбирают участников, отвечающих весьма строгим критериям включения – обычно исключают пожилых, с сопутствующими заболеваниями, беременных, детей, курящих и злоупотребляющих алкоголем и т. д. Правильность приема лекарства контролирует врач – невозможно пропустить прием или принять лишнюю таблетку. В обычной жизни все обстоит несколько иначе, поэтому организуются пострегистрационные исследования, они же исследования IV фазы. Они помогают выявить редкие побочные эффекты и взаимодействие с другими лекарствами, изучить влияние длительного приема на организм человека.

Тяжелые побочные эффекты, обнаруженные в ходе исследований IV фазы и пострегистрационного мониторинга безопасности, серьезно меняют соотношение польза/риск. В этом случае применение препарата у определенных групп пациентов может быть ограничено или вовсе запрещено. Например, церивастатин был изъят из обращения фирмой Bayer в 2001 году из-за смертельных случаев рабдомиолиза, которые были выявлены в ходе его широкого применения во многих странах.

Другой пример – лоркасерин, препарат для подавления аппетита и длительной терапии ожирения. Он был одобрен в США в 2012 году при условии проведения пострегистрационного рандомизированного двойного слепого плацебо-контролируемого КИ с участием 12 тыс. пациентов. При анализе данных исследования, длившегося более 5 лет, был выявлен повышенный риск развития рака у людей, принимавших лоркасерин. В результате он был отозван с рынка в 2020 году.

Часто пострегистрационные исследования носят наблюдательный характер, являются неинтервенционными (т. е. препарат применяется в рутинной практике в соответствии с одобренной инструкцией без дополнительного вмешательства исследователей). Пострегистрационные исследования способствуют маркетинговому продвижению препаратов, повышению осведомленности врачей об их эффектах.

Заключение

Существует множество видов КИ, и все они проводятся для того, чтобы обеспечить людей наиболее эффективными и безопасными лекарствами. Основной международный стандарт проведения КИ – «Надлежащая клиническая практика» – одно из руководств, созданных ICH. Участники ICH – страны Евросоюза, США, Япония, Канада, Бразилия, Китай и другие государства. Россия и страны ЕАЭС являются наблюдателями. У нас официально принята лишь часть руководств, соответствующих требованиям ICH, что создает трудности для вывода российских препаратов на международные рынки лекарств.

Рандомизированные КИ – «золотой стандарт» для определения безопасности и эффективности новых лекарств. Они классифицируются по фазам в зависимости от дизайна, целей и регистрационного статуса препарата. Однако даже крупные исследования III фазы не могут предоставить полные данные о безопасности препарата, поскольку число пациентов в этих исследованиях ограничено. Размер выборки позволяет доказать эффективность лекарства, но зачастую не дает возможности обнаружить редкие нежелательные реакции. Поэтому необходимо проведение исследований IV фазы, непрерывный сбор и анализ сообщений о побочных эффектах при приеме препаратов в рутинной практике.

В экстренной ситуации новые лекарственные препараты получают регистрационное удостоверение по ускоренной процедуре при условии обязательного дальнейшего проведения пострегистрационного исследования безопасности. Например, КИ вакцины против новой коронавирусной инфекции «Гам-Ковид-Вак» (Sputnik V) с участием более 31 тысячи человек началось в августе 2020 года, практически сразу после ее государственной регистрации в России.

telegram protivrakaru

В 1957 году в Германии, а затем еще в 45 странах препарат талидомид назначался как седативное средство, а также для устранения утренней тошноты у беременных женщин. Согласно требованиям того времени, для подтверждения безопасности лекарства было достаточно провести эксперименты на животных. Талидомид был признан безопасным и, благодаря активной рекламе, быстро стал популярен. Хотя вскоре начали появляться сообщения о поражении периферических нервов на фоне приема препарата, он продолжал лидировать на рынке, и производители упорно отрицали эту связь. Позже было замечено увеличение числа новорожденных с тяжелыми пороками развития конечностей (фокомелией) и других органов. Их матери принимали талидомид в период беременности. Всего пострадало более 10 тыс. детей. В 1961 году, когда связь наблюдаемых осложнений с приемом талидомида была доказана, его применение было запрещено.

Оригинальными препаратами называют новые лекарства, активное вещество которых было впервые синтезировано и ранее не применялось у человека. Они, как правило, защищены патентами на определенный срок. По истечении патентной защиты любые фармацевтические компании имеют право создавать дженерики, которые содержат то же самое действующее вещество, но могут отличаться по составу вспомогательных ингредиентов, консервантов и т. д. Кроме того, может отличаться и технология производства, например степень очистки действующего вещества.

  • предназначенных для парентерального введения и представляющих собой водные растворы;
  • представляющих собой растворы для перорального применения;
  • произведенных в форме порошков или лиофилизатов для приготовления растворов;
  • являющихся газами;
  • являющихся ушными или глазными лекарственными препаратами, произведенными в форме водных растворов;
  • предназначенных для местного применения и приготовленных в форме водных растворов;
  • представляющих собой водные растворы для использования в форме ингаляций с помощью небулайзера или в качестве назальных спреев, применяемых с помощью сходных устройств.
Колонка редакции
Габай Полина Георгиевна
Габай Полина Георгиевна
Шеф-редактор
Неважно, откуда деньги, – дайте лекарства

Неважно, откуда деньги, – дайте лекарства

В конце мая 2024 года Верховный суд подтвердил: выдавать онкологическим больным противоопухолевые препараты для лечения на дому законно. Речь идет о лекарствах, которые назначаются и оплачиваются по системе ОМС.

Как шли суд да дело

Коротко история выглядит так. Кировский ТФОМС проверял Кирово-Чепецкую ЦРБ в плане правильности расходования средств. При этом были выявлены нарушения: больница в рамках оказания медпомощи по ОМС выдавала противоопухолевый препарат онкопациентам для самостоятельного приема на дому. Однако изначально препараты приобретались медорганизацией за счет средств ОМС для лечения в условиях дневного стационара в Центре амбулаторной онкологической помощи (ЦАОП).

ТФОМС потребовал от ЦРБ вернуть якобы израсходованные нецелевым образом денежные средства и оплатить штраф на эту же сумму. По мнению ТФОМС, выдача пациенту на руки лекарств возможна, но только если это региональный льготник, а препарат закуплен за счет регионального бюджета. В рамках же медпомощи по ОМС выдавать лекарства на дом нельзя. К тому же врач должен быть уверен в том, что больной действительно принимает лекарство, и наблюдать за его состоянием. В дневном стационаре это делать можно, а вот на дому нет.

Требование фонда медицинская организация добровольно не исполнила. Начались судебные разбирательства. И вот почти через два года после проверки Верховный суд встал на сторону лечебного учреждения.

Все суды, куда обратилась Кирово-Чепецкая ЦРБ, сочли доводы ТФОМС несостоятельными. Медицинская помощь оказана в отношении онкозаболевания, включенного в базовую программу ОМС, а сам препарат входит в Перечень ЖНВЛП. Обоснованность назначения лекарства во всех случаях неоспорима. Переведенные на амбулаторное лечение пациенты получили препараты на весь курс терапии еще в момент нахождения на лечении в ЦАОП и ознакомлены с правилами приема. Более того, все они ежедневно связывались с врачом ЦАОП по телефону либо видеосвязи.

Поскольку это уже не первая подобная ситуация, есть надежда, что проблема, с которой много лет сталкиваются онкобольные в разных субъектах РФ, начала решаться.

История из прошлого

Напомним, что ранее (в марте 2023 года) внимание к данной теме проявил Комитет по охране здоровья и социальной политике Заксобрания Красноярского края. Там предложили внести поправки в закон № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» и легализовать практику оплаты по ОМС таблетированного лечения онкозаболеваний в дневных стационарах. Региональные парламентарии руководствовались тем, что обеспечить лекарствами всех нуждающихся онкобольных только за счет регионального бюджета, без финансового участия системы ОМС, не получается. Тогда поводом к рассмотрению ситуации стали многочисленные штрафы, наложенные аудиторами системы ОМС на региональный онкодиспансер. Там выдавали таблетированные препараты, закупленные за счет средств ОМС, пациентам, которые числились на лечении в дневном стационаре, но по факту принимали таблетки дома.

Здесь суд тоже встал на сторону клиники, а не страховщиков. Возможность существования однодневного стационара, где за один день пациенту назначают противоопухолевую терапию, выдают лекарства на руки и отпускают домой до конца курса лечения, была легализована. Однако важно, чтобы врач ежедневно контролировал состояние пациента по доступным средствам связи. Подробнее о ситуации и решении Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа рассказано в материале второго номера экспертно-аналитического вестника «ЭХО онкологии».

Денег не хватает

В первом выпуске журнала «ЭХО онкологии» эксперты обратили внимание на один момент.

В России действует порядок льготного лекарственного обеспечения пациентов на амбулаторном этапе, однако финансовых средств на региональные льготы многим субъектам РФ явно не хватает.

Видимо, данное обстоятельство и привело к тому, что деньги ОМС используются для лекарственного обеспечения пациентов, в том числе онкологических, через дневной стационар.

Федеральный фонд ОМС и Минздрав России неоднократно отмечали, что с 2019 года в регионах пошли сокращения трат на закупку противоопухолевых лекарств. Тогда началась реализация федерального проекта «Борьба с онкозаболеваниями», под который кратно вырос бюджет ОМС. Для финансистов системы здравоохранения источник оплаты того или иного вида медпомощи, конечно же, принципиален. Но пациенты не должны становиться крайними в спорах о том, кто и за что должен платить.

Что касается дистанционного врачебного наблюдения, то в век цифровых технологий это вообще не проблема. Телефон, СМС, мессенджеры, видеосвязь избавляют ослабленных болезнью и лечением онкопациентов от необходимости ежедневно посещать дневной стационар, чтобы получить таблетку.

Лед тронулся?

Казалось бы, решение Верховного суда по делу Кирово-Чепецкой ЦРБ может стать переломным моментом в устранении данной финансово-правовой коллизии. И все-таки созданный судебный прецедент – это еще далеко не полное и окончательное решение задачи по распределению бремени между разными источниками финансирования онкослужбы. Вряд ли можно предлагать регионам управлять ситуацией «вручную», всякий раз обращаясь в суд. Проблему надо решать системно.

Скорее всего, поиск такого решения по справедливому финансовому обеспечению лекарственной помощи онкопациентам на амбулаторном этапе лечения будет продолжен. Один из возможных вариантов – разработать в системе ОМС отдельный тариф на проведение таблетированной противоопухолевой терапии в амбулаторных условиях. И соответственно, исключить данный раздел из системы регионального льготного лекобеспечения.

Также неплохо бы увеличить срок, на который пациенту выдают лекарства после выписки из стационара для продолжения терапии на дому. Сейчас, согласно приказу Минздрава РФ № 1094н, таблетированные препараты разрешено выдавать на руки только на 5 дней. Теоретически этот срок можно продлить с учетом продолжительности курса противоопухолевой терапии. Нужно лишь продумать механизм компенсации этих расходов лечебным учреждениям.

Другой вариант – транслировать в регионы опыт Москвы. При назначении лекарства больному сахарным диабетом и муковисцидозом тот получает компенсационную выплату на приобретение препаратов для лечения в амбулаторных условиях. Это происходит в том случае, когда препарат отсутствует в аптечном сегменте, осуществляющем льготное лекобеспечение. Выплата производится из средств регионального бюджета. Почему бы не принять аналогичное решение в масштабах страны в отношении онкобольных?

Задача поставлена, способы решения предложены. Какой из них выберут законодатели и регулятор, покажет время.

19/06/2024, 14:06
Комментарий к публикации:
Неважно, откуда деньги, – дайте лекарства
Габай Полина Георгиевна
Габай Полина Георгиевна
Шеф-редактор
Выявил – лечи. А нечем
Выявил – лечи. А нечем
Данные Счетной палаты о заболеваемости злокачественными новообразованиями (ЗНО), основанные на информации ФФОМС, не первый год не стыкуются с медицинской статистикой. Двукратное расхождение вызывает резонный вопрос – почему?

Государственная медицинская статистика основана на данных статформы № 7, подсчеты  ФФОМС — на первичных медицинских документах и реестрах счетов. Первые собираются вручную на «бересте» и не проверяются, вторые — в информационных системах и подлежат экспертизе. Многие специалисты подтверждают большую достоверность именной второй категории.

Проблема в том, что статистика онкологической заболеваемости не просто цифры. Это конкретные пациенты и, соответственно, конкретные деньги на их диагностику и лечение. Чем выше заболеваемость, тем больше должен быть объем обеспечения социальных гарантий.

Но в реальности существует диссонанс — пациенты есть, а денег нет. Субвенции из бюджета ФФОМС рассчитываются без поправки на коэффициент заболеваемости. Главный критерий — количество застрахованных лиц. Но на практике финансирования по числу застрахованных недостаточно для оказания медпомощи фактически заболевшим. Федеральный бюджет не рассчитан на этот излишек. И лечение заболевших «сверх» выделенного финансирования ложится на регионы.

Коэффициент заболеваемости должен учитываться при расчете территориальных программ. Однако далее, чем «должен», дело не идет — софинансирование регионами реализуется неоднородно и, скорее, по принципу добровольного участия. Регионы в большинстве своем формируют программу так же, как и федералы, — на основе количества застрахованных лиц. Налицо знакомая картина: верхи не хотят, а низы не могут. Беспрецедентные вложения столицы в онкологическую службу, как и всякое исключение, лишь подтверждают правило.

Этот острый вопрос как раз обсуждался в рамках круглого стола, прошедшего в декабре 2023 года в Приангарье. Подробнее см. видео в нашем Telegram-канале.

При этом ранняя выявляемость ЗНО является одним из целевых показателей федеральной программы «Борьба с онкологическими заболеваниями». Налицо асинхронность и алогичность в регулировании всего цикла: человек — деньги — целевой показатель.

Рост онкологической выявляемости для региона — ярмо на шее. Выявил — лечи. Но в пределах выделенного объема финансовых средств, которые не привязаны к реальному количеству пациентов. «Налечить» больше в последние годы стало непопулярным решением, ведь законность неоплаты медицинскому учреждению счетов сверх выделенного объема неоднократно подтверждена судами всех инстанций. Поэтому данные ФФОМС говорят о количестве вновь заболевших, но не об оплате оказанной им медицинской помощи.

Демонстрация реальной картины заболеваемости повлечет больше проблем, нежели наград. Такие последствия нивелирует цели мероприятий, направленных на онконастороженность и раннюю диагностику. Это дополнительные финансовые узы в первую очередь для субъектов Российской Федерации.

ФФОМС нашел способ снять вопросы и убрать расхождение: с 2023 года служба предоставляет Счетной палате данные официальной медицинской статистики. Однако требуются и системные решения. Стоит рассмотреть альтернативные механизмы распределения финансирования и введение специальных коэффициентов для оплаты онкопомощи. И, конечно же, назрел вопрос об интеграции баз данных фондов ОМС, медицинских информационных систем, ракового регистра и др. Пока что это происходит только в некоторых прогрессивных регионах.

26/01/2024, 14:27
Комментарий к публикации:
Выявил – лечи. А нечем
Габай Полина Георгиевна
Габай Полина Георгиевна
Шеф-редактор
Битва за офф-лейбл продолжается
Битва за офф-лейбл продолжается
Вчера в «регуляторную гильотину» (РГ) поступил очередной проект постановления правительства, определяющий требования к лекарственному препарату для его включения в клинические рекомендации и стандарты медицинской помощи в режимах, не указанных в инструкции по его применению. Проще говоря, речь о назначениях офф-лейбл. Предыдущая редакция документа была направлена на доработку в Минздрав России в феврале этого года.

Это тот самый документ, без которого тема офф-лейбл никак не двигается с места, несмотря на то, что долгожданный закон, допускающий применение препаратов вне инструкции у детей, вступил в силу уже более года назад (п. 14.1 ст. 37 Федерального закона от 21.11.2011 №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Вступить-то он вступил, но вот только работать так и не начал, потому что до сих пор нет соответствующих подзаконных нормативных актов. Подчеркнем, что закон коснулся только несовершеннолетних, еще более оголив правовую неурегулированность, точнее теперь уже незаконность, взрослого офф-лейбла. Но и у детей вопрос так и не решен.

Один из необходимых подзаконных актов был принят одновременно с законом – это перечень заболеваний, при которых допускается применение препаратов офф-лейбл (распоряжение Правительства от 16.05.2022 №1180-р). В перечень вошел ряд заболеваний, помимо онкологии, – всего 21 пункт.

А вот второй норматив (требования, которым должны удовлетворять препараты для их включения в стандарты медпомощи и клинические рекомендации) разрабатывается Минздравом России уже более года. Именно его очередная редакция и поступила на днях в систему РГ.

Удивляют годовые сроки подготовки акта объемом от силы на одну страницу. С другой стороны, эта страница открывает дорогу к массовому переносу схем офф-лейбл из клинических рекомендаций в стандарты медпомощи и далее в программу госгарантий. По крайней мере, в детской онкогематологии такие назначения достигают 80–90%. А это означает расширение финансирования, хотя скорее больше просто легализацию текущих процессов.

В любом случае для регулятора это большой стресс, поэтому спеха тут явно не наблюдается. Да и вообще решение вопроса растягивается, оттягивается и переносится теперь уже на 1 сентября 2024 года. Именно этот срок предложен Минздравом для вступления акта в силу. Еще в февральской редакции норматива речь шла о 1 сентября 2023 года, что встретило несогласие экспертов РГ. Причина очевидна – сам закон вступил в силу 29 июня 2022 года и дальнейшие промедления в его реализации недопустимы.

Что касается самих требований, то надо сказать, что в нынешней редакции они много лучше февральских, но тоже несовершенны. Не будем вдаваться в юридические нюансы: они будут представлены в РГ.

А в это время… врачи продолжают назначать препараты офф-лейбл, так как бездействие регулятора не может служить основанием для переноса лечения на 1 сентября 2024 года.

Ранее мы уже писали о проблеме офф-лейбл в других материалах фонда:

«Oфф-лейбл уже можно, но все еще нельзя»;

«Off-label или off-use?».

12/07/2023, 11:50
Комментарий к публикации:
Битва за офф-лейбл продолжается
Страница редакции
Обсуждение
Подписаться
Уведомить о
guest
0 комментариев
Старые
Новые Популярные
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
Актуальное
все